WikiSort.ru - Крепости, зАмки и монастыри

Во времена ординаций Яна Ежи и Альбрехта Владислава

Практически все следующие несвижские ординаты середины XVI — начала XVIII вв. жили преимущественно в замке в Бялой, что было обусловелно не только его лучшей фортификацией, но, и в первую очередь, его близостью к столице гоусдарства — Варшаве.

После смерти Николая Христофора Радзивилла Сиротки во владение Несвижской ординацией вступил в 1616 году Ян Ежи Радзивилл, который редко бывал в Несвиже, проживая преимущественно в Варшаве и Вильно. Практически Несвижем он пользовался как титулом своих владений — «князь на Олыке и Несвиже» — и как источником доходов.

Про его деятельность в качестве несвижского ордината известно только то, что в 1617 г. он встречал тут королевича Владислава, который ехал в Москву, рассчитывая занять царский трон. Королевича, по воспоминаниям современников, рядом с иезуитским коллегиумом встретили фейерверком и торжественной речью. В городе навстречу вышли с хоругвями все ремесленные цеха, а на приёме во дворце, когда прозвучал тост в его честь, был произведен такой артиллерийский залп, что в городе мало где остались целыми окна. Королевич Владислав пробыл в Несвиже три дня, а на прощание князь Ян Ежи Радзивилл подарил ему несколько своих лучших пушек^[20].

После смерти Яна Ежи в конце 1625 г. несвижским ординатом стал князь Альбрехт Владислав Радзивилл, который большую часть времени проводил в своей резиденции в Чернавчицах.

Перестройка замка при Александре Людвике

После длительного перерыва дело своего отца по упорядочиванию родового гнезда продолжил Александр Людвик Радзивилл. где-то в 40-х годах XVII века на смену деревянным пристройкам к въездным воротам Несвижского замка приходят одноэтажные каменные корпуса, в которых, судя по инвентарному описанию замка 1658 г., размещались многочисленные служебные и хозяйственные помещения.

По информации из инвентарного описания, с левой стороны от входа размещалось помещение для проживания Несвижского городничего, состоявшее из сеней и двух помещений. За ними размещался выход на вал, который и теперь частично сохранился. Сам выход на вал заканчивается замкнутым помещением, но когда-то, пройдя через корпус и повернув направо, можно было подняться на северный бастион замка и пройти, спрятавшись за вал, вдоль северной куртины замка. За выходом на вал размещался двухэтажный дом для солдат, за которым стоял цейхгауз.

С правой стороны от входа в замок в пристройке к воротам размещалась замковая тюрьма, за ней была пекарня, а дальше винокурня и дом винокура. За ним находилась ещё одна тюрьма, дальше около трёхэтажного постройкой размещалась литейная мастерская, в которой отливались пушки и колокола. В помещении над воротами размещалась княжеская библиотека. На башне над въездными воротами с самого начала функционирования замка имелись часы.

При князе Александре Людвике дворец был соединён одноэтажной аркадной галереей с трёхэтажной постройкой. Другая, симметричная первой галерея, вела к построенной в это время второй восьмигранной башне, которая размещалась между дворцом и арсеналом. При её постройке Александр Людвиг попробовал добиться определённой симметрии — новую башню он разместил напротив наблюдательной башни, построенной ещё при Николае Сиртоке. Новая башня до нашего времени не сохранилась, она была разрушена во время шведского погрома замка в 1706 г., и про неё известно только благодаря письменным источникам и археологическим данным. Как показали археологические исследования, башня была 8-гранной, с длиной грани около 2 м и шириной стен фундамента 1,3-1,4 м. Судя по инвентарям замка 1658 и 1673 гг. В этой башне находился пороховой склад^[21].

Замок во время событий войны 1654—1667 годов

Война России с Речью Посполитой оставило след в истории Несвижского замка. Нападение войск царя Алексея Михайловича и их военные успехи привели к тому, что в 1654—1655 гг. почти все земли Великого княжества Литовского были заняты московской армией. Как результат указанных событий, осенью 1655 г. на территории Литвы осталось только несколько анклавов, не занятых чужими войсками. На западе такую роль исполняло, в первую очередь благодаря своему географическому положению Берестье, где находились остатки армии ВКЛ и хоругви личного набора литовского подканцлера Казимира Льва Сапеги. Дальше на восток, успешно противостояли противнику только некоторые частные крепости, которые были окружены современными фортификациями бастионного типа, имели сильный, обеспеченный соответствующей артиллерией гарнизон и большие запасы провианта и военной амуниции. К их числу можно отнести Старый Быхов, лежавший на Днепре, и три крепости — Слуцк, Ляховичи и Несвиж, находившиеся в глубине страны, на землях периферийного Новогрудского воеводства.

В то время Несвиж принадлежал литовскому кравчему, молодому магнату Михаилу Казимиру Радзивиллу (родился в 1635 г.). Он стал владельцем замка после смерти отца — великого маршалка литовского Александра Людвика (умер 21 марта 1654 г.), фактически незадолго до начала войны с Россией. Положение осложнялось ещё и тем, что молодой князь был вынужден вести судебную тяжбу за полученное после смерти отца имение.

Несвиж находился в глубине страны, и поэтому до 1655 года не существовало сколь-нибудь реальной угрозы, что он станет объектом атаки войска противника. В том числе и по этой причине в мирное время в замке находился только относительно небольшой гарнизон, который, скорее всего, насчитывал несколько десятков солдат-пехотинцев и драгун, содержание которых из собственного кармана оплачивали Радзивиллы. Положение резко изменилось летом 1655 года, когда русские войска при поддержке казачьих отрядов форсировали Березину и вторглись вглубь Великого княжества Литовского, захватив 8 августа Вильно, а затем Ковно и Гродно.

В сентябре 1655 корпус Алексея Трубецкого, шедший из-под старого Быхова, и казачьи отряды под командованием Золотаренко, возвращавшиеся из-под Гродно соединились под Слуцком. После неудачной попытки взять Слуцк (2—6 сентября) русские войска и казаки Золотаренко появились 25 сентября под Несвижем. Хотя точный ход событий неизвестен, вероятно жертвой противника в то время стал неукреплённый новый город, а его жители спрятались за стенами старого города, который, возможно, также не был взят^[22].

Оценивая события того времени, владелец Слуцкого княжества князь Богуслав Радзивилл писал 12 ноября Я. Лещинскому, что в «воеводстве Новогрудском, за Неманом только Слуцк и Несвиж выстояли».

Хоть замок и не был взят штурмом, он получил серьёзные повреждения. Во время осады были сожжены все крыши, сгорели апартаменты третьего этажа во дворце и каменной постройке. Был уничтожен декор мраморной залы, княжеской часовни и мраморного эркера. Разрушены навершие замковой башни и часть ворот с часовой башней^[23].

Принимая во внимание постоянную опасность нападения противников, владелец Несвижа Михаил Казимир Радзивил, в то время крайчий литовский, отдаёт срочные приказы по восстановлению и усилению замка. На протяжении 1654—1655 гг. были усилен вал, каменная стена предвала, был заложен привалок, из частично разобранной каменной конюшни были созданы шанцы. Тогда же копачами выбиралась земля для создания «нижнего» рва.

Как показали дальнейшие события, усилия по укреплению замка не были излишними и оказались как нельзя кстати^[24].

Надо отметить, что в ближайшие годы значительно большую опасность для Несвижа представляли не русские солдаты, а отряды Богуслава Радзивилла, стоявшие в Слуцке. Это было связано с попыткой реализации политических планов князя, который с конца 1655 г. начал реализацию идеи по созданию собственного удельного княжества, которое бы находилось в непосредственной зависимости от Швеции. По этой причине 4—5 декабря 1655 г. отряды под командованием слуцкого коменданта Адама Волакса хитростью захватили Несвиж. Через 8 дней после этого капитулировал и Мирский замок, также принадлежавший кравчему. солдаты Богуслава однако не смогли осесть в этих городах: Несвиж был отбит уже в первые дни апреля 1656 г. высланной гетманом Сапеги хоругвью мозырьского земского судьи Самуэля Аскерки.

Ещё более серьёзная угроза для Несвижа возникла весной 1660 г., когда Новогрудское воеводство стало объектом нападения армии князя Ивана Хованского. На начальном этапе кампании русские отряды не создавали особых проблем Несвижу, поскольку были заняты осадой соседних Ляхович. Несвижский гарнизон стремился по мере своих возможностей помогать защитникам этой крепости, в первую очередь парализуя линии коммуникаций Хованского и успешно организуя нападения на тылы противника^[25].

В 1660 воевода Хованский писал царю, в своём донесении, что вынужден снова посылать в Несвиж воеводу И. Змеева, которому «приказал город обсадить и промысел над Несвижем чинить, сколько милостивый Бог помощи подаст». Хованский считал, что вылазки из города ратных людей наносят его войску большие потери, особенно достаётся фуражирам, которые приезжали из-под Ляхович на поиски «хлебных припасов и конских кормов»^[5].

Только в июне русский военачальник решил активно действовать в районе Несвижа. Осуществление своих планов он поручил корпусу численностью около 2500 солдат, который из-под Могилёва привёл ему на помощь князь Змеев. Вероятно, что русские войска в очередной раз сожгли новый город, который находился вне линии укреплений, после чего начали подготовку к осаде замка и старого города, но 26 июня неожиданно её сняли. Хованский начал ускоренную концентрацию всех подчинённых ему отрядов для противостояния литовским и коронным войскам во главе с Павлом Яном Сапегой и Стефаном Чарнецким, шедшими с запада. В свою очередь поражение, которое русские войска понесли под Полонкой через два дня, привело к тому, что вся Новогрудчина в скором времени была освобождена от отрядов противника, а в следующие недели фронт быстро продвигался на восток, в направлении Днепра. Сам Несвиж до подписания Андрусовского перемирия (30 января 1667) был недосягаем для царских войск^[26].

Восстановление замка

В 1661 году сейм речи Посполитой, принимая во внимание важное оборонительное значение Несвижа, постановил компенсировать расходы М. К. Радзивилла на восстановление фортификации замка в размере 56 628 польских злотых. Это сеймовое постановление стимулировало продолжение восстановительных работ в замке, проводимых по инициативе М. К. Радзивилла в 1660-х—70-х гг., а в 1680-х—90-х гг., уже при ординатстве его преемников Ежи Юзефа (1680—1690) и Кароля Станислава (1689—1719), осуществление крупномасштабной реконструкции всего оборонного комплекса.

Работы, проводимые на фортификациях в 1660-е—70-е гг., имели характер главным образом аварийных. Однако назрела неотложная потребность в коренной реконструкции замковых укреплений, начавшейся приблизительно в конце 1670-х гг., а полном объёме реализованной на протяжении следующих двух десятилетий.

Преобразования заключались в модернизации оборонительного комплекса в соответствии с правилами так называемой староголландской школы, опиравшейся на точно очерченные геометрически-математические принципы. Она удовлетворяла спрос на крепкие и одновременно лёгкие в строительстве фортификации. Эта школа была очень популярной в Речи Посполитой на протяжении всего XVII века и даже в первой половине XVIII в., когда широко практиковалась перестройка старых замков. Не избежал этих новаций и Несвижский замок^[27].

Фортификационные сооружения замка были значительно усилены, бастионы приподняты на 1,5 м и удлинены на 7 м. Одновременно во второй половине XVII в. в дополнение к редуту около входа в замок перед замковым рвом были насыпаны 3 новых треугольных бастиона, соединённых с редутом и создавших вторую восьмиугольную линию бастионных укреплений. На противоположном берегу реки Уша был возведён так называемый тет-де-пон, прикрывавший подходы к Славковской гати. Тогда же начали заполнять замковый ров водой. Возможно, автором идеи проекта по укреплению замка во второй половине XVII в. был архитектор и фортификатор Т. Спиновский^[12].

О Спиновском известно, что он находился в Несвиже в 1657 — начале 1658 гг. и то время активно сотрудничал с Богуславом Радзивиллом по вопросу укрепления фортификаций Слуцка, Биржей, Кролевца. В Несвиже по заказу Михаила Казимира архитектор занимался «выставлением известной Модели, к Фортеции Несвижской принадлежащей (которую Князь … Пан Подчаший очень желал иметь у себя)». Но Спиновский «Модель» не закончил и в январе 1658 года отъехал в Слуцк (возможно, захватив «Модель» с собой). Оттуда в начале февраля он написал к Б. Радзивиллу, что его работа может быть использована как в Слуцке, так и в Несвиже; но лучшие возможности архитектору виделись в Слуцке из-за отсутствия в Несвиже достаточного количества специалистов.

В архивных источниках, имеющих отношение к этому периоду существования замкового комплекса, фамилия Спиновского больше не встречается. Известно, что во второй половине 1670-х работы по укреплению фортификаций проводились под руководством Делавали (настоящее имя — Густав Адольф Де ла Валле де Гоб), которому непосредственно подчинялись все участники работ. Также известно, что заработок последнего составлял большую по тем временам сумму 1000 злотых в год. По данным за вторую половину 1690-х гг. известно, что фортификационные работы проводились под руководством «оберштерлейтенанта» Петра Яна Вогше.

В результате проведённой реконструкции замковых фортификаций, можно судить, что работы были проведены в основном на главной и дополнительной (внешней) линиях укреплений, и что фортификации больше не изведали изменений своего облика^[28].

Замок во время событий Северной войны

В 1706 году во время Северной войны город и замок стали целью Карла XII, который намеревался разорить владения всех магнатов, поддерживавших Августа II^[29]. Для захвата Несвижа были посланы три батальона драгун под командованием подполковника Юхана Траутветера^[sv] и майора Спенса. Перед этим отряд Траутветера занял Негневичи, Кореличи и Мир. В городе в это время стояли 2000 казаков полковника Михаила Миклашевского (писатель и краевед XIX века Владислав Сырокомля называет его Михаловичем)^[30].

Штурм города начался 14 марта^[31]. После того, как драгуны Траутветера ворвались в город, завязались уличные бои, и шведы заставили собравшихся на рыночной площади казаков отступить^[31]. В стычке погибло около 300 казаков вместе со своим полковником^[31]. Около пятисот казаков заперлись в помещениях иезуитского коллегиума, другие заняли дома и оттуда вели обстрел шведов. Поскольку Траутветер не имел крупнокалиберных орудий, единственным способом справиться с занявшими коллегиум и городские каменные постройки казаками был поджог города. Из-за отсутствия артиллерии также не состоялся штурм замка^[30]. Не имея возможности занять замок, Траутветер отступил к основным шведским силам.

После победы над российскими войсками под Клецком Карл XII со своими главными силами подошёл к Несвижу. К началу мая в замке находилось лишь 200 человек гарнизона, из которых менее сотни были опытными солдатами^[30]. Тем не менее, замок был хорошо укреплён, а его комендант Балиман (в отсутствие Кароля Станислава Радзивилла он руководил защитой замка) намеревался держать оборону^[30]. Однако под давлением страдавших от войны шляхты и местных жителей комендант принял предложение Карла XII о капитуляции^[30]. Это была первая в истории замка сдача^[32]. Шведы разрыли рвы, взорвали укрепления и бастионы, утопили 21 пушку и уничтожили большую часть вооружения^[30][31]. По другим данным, однако, большинство пушек были затоплены шведами позднее в реке Лахва, а в замковом рву шведы затопили только несколько пушек и ручное огнестрельное оружие^[33]. Возможно, некоторые пушки могут до сих пор находиться на дне рва или в прудах^[34]. Самые лучшие пушки шведы забрали с собой (одна из них до сих пор хранится в Королевском музее артиллерии в Стокгольме), а некоторые переплавили и продали металл местным евреям^[33]. В течение двух недель шведские военные инженеры уничтожали укрепления замка и города^[35].

В Национальном историческом музее Беларуси хранится "Описание дворца Несвижского за 1711 год"^[36].

Замок был восстановлен в 20-е годы XVIII в., но постепенно утрачивал свои первоначальные черты. Была существенно изменена система фортификации: обложенные камнем бастионы, подорванные шведами, уступили место новым, земляным^[5].

Восстановление замка при Михаиле Казимире Радзивилле Рыбоньке

Работы по восстановлению замка велись вяло и медленно, и до конца жизни Кароля Станислава (1719) Несвижский замок так и не был окончательно возрождён.

Наибольший размах работы приобрели при Михаиле Казимире Радзивилле Рыбоньке, ставшем именно тем князем, который на протяжении 38 лет владения несвижской ординацией вновь смог восстановить родовое гнездо — Несвижский замок. Этому содействовало то, что Рыбонька после достижения совершеннолетия братом Иеронимом Флорианом уступил ему ближайшую к Варшаве резиденцию Бялу, и был вынужден заняться возрождением для себя разгромленного шведами родового замка. В определённой степени, после Николая Христофора Радзивилла Сиротки именно князь Михаил Казимир Рыбонька был тем Радзивиллом, который обратил внимание на Несвиж и снова сделал его центром родовых владений^[37].

Восстановление и перестройка в стиле барокко замка завершилась после 1726 г. Архитектором перестройки был К. Жданович, построивший также в 1740 «новую замковую часовню». На протяжении XVIII в. в строительстве замка принимали участие архитекторы М. Педецци (в 1748—52), М. Флорианович (1775—78), К. Спампани (1778—79), А. Лоцци (1783, проект галереи). В итоге, именно при князе Михаиле Казимире Радзивилле замок получил тот облик, который сохранился до сегодняшнего дня^[38].

Над реставрацией картин в замке работал художник Йохан Конрад Бланк, подписавший в 1738 году договор на копирование всех портретов, которые ему покажет Михаил Казимир Радзивилл. Реставрацией полотен в замке в 1738—1741 гг. также занимался Ян Фульчин. Длительное время в княжеском поместье (1733—1764) работали Ксаверий Доминик Гесский и его сын Юзеф Ксаверий, а также Гирш Лейбович^[39].

В несвижском реестре картин 1746 года упомянуто 289 единиц хранения. К XVIII веку относится формирование тематических комплексов портретов, размещавшихся в специальных залах — рыцарском, гетманском, вишневецком, понятовском и др^[40].

В 1724 году в Несвижском замке была создана капелла. С 1740 года действовал крепостной театр, ставивший комедии и трагедии, позже внимание стали уделять балетам и операм. Первой пьесой была постановка «Образец справедливости». Сам театр просуществоал до 1791 года^[38].

Первые переводы Францики Урсулы Радзивилл делались именно для несвижской сцены, и произведения французских драматургов в Несвиже иногда ставились раньше, чем в Варшаве и Петербурге. Одной из таких театральных сцен Несвижского замка, так называемой «У рва на валу», была полукруглая площадка, организованная на бастионе, размещённом между Замковым озером и оборонительным рвом замка. Судя по дате первой постановки, она была организована в 1747 году. Зрители размещались на замковом валу и на балконе трёхэтажного корпуса. Фоном спектакля служили гладь озера и вид города на дальнем плане. По периметру сцены, вероятно стояли скульптуры муз искусства, чередовавшихся с иными украшениями сцены. Во всяком случае, до сегодняшнего дня вдоль дорожки на бастионе сохранились 16 круглых каменных постаментов для скульптур^[39].

В 1755 году в парке Альба построили летний дворец под названием «Консоляция» по проекту Маурицио Педецци^[38][41].

В Национальном историческом архиве Беларуси сохранились документы данного периода по Несвижскому замку: описание дворца Несвижского за 1742 год, инвентарь Несвижского дворца за 1756 год и описание дворца Несвижского за 1759 год^[42].

В 1768 году возникла идея создания специального помещения-галереи для картин, проект которого был поручен архитектору Августину Лоцци, поскольку в 1760—1770-е года в коллекции Радзивиллов их было около тысячи, и она стала самой значительной и большой на территории всей Речи Посполитой^[40].

Кароль Станислав Радзивилл «Пане коханку». Кадетский корпус. Вершина расцвета замка

В середине и конце XVIII века замок изведал несколько капитуляций. При Кароле Станиславе Радзивилле в Речи Посполитой разгорелась борьба за власть, в результате которой владелец замка Кароль Станислав, известный под прозвищем «Пане Коханку», оказался в оппозиции к существующей власти. В конфликт вмешались российские власти, которые в июне 1764 заняли радзивилловский Слуцк, а затем под командованием М. Бжостовского подошли к Несвижу и стали требовать сдачи пушек. К этому времени радзивилловская милиция уже была разгромлена русскими войсками под Слонимом 26 июня 1764 года, и городу ждать поддержки было неоткуда. Сам Кароль Станислав в этой битве не участвовал: он отдыхал в Радзивиллмонтах (теперь Красная Звезда) под Клецком, а после поражения вынужден был бежать через Полесье на Волынь в Олыку.

Несвиж, оставшись без защитника, тем не менее, не сразу сдался русским войскам. Русских парламентёров сначала даже не пустили в городские ворота. Тогда Бжостовский отдал приказ обстрелять замок, что и делали до самого вечера со стороны Нового Места. Только после этого ворота замка открыли, но в замке был оставлен радзивилловский гарнизон. Добычей русских войск стали 30 больших, 34 малые пушки на лафетах, 13 бочек пороха, 1000 ядер и 200 картечных снарядов. Офицеры несвижского гарнизона были приведены к верноподданнической присяге, а солдаты и унтер-офицеры из крестьян были распущены по домам^[43].

В 1767—1768, когда Кароль Станислав Радзивилл Пане Коханку вернулся на короткий срок в Несвиж, он попробовал возродить в своих владениях кадетский корпус, основанный его отцом. Командовал этим корпусом артиллерии и инженерии саксонец Ф. К. Фрелих. Кастелян Несвижского замка получил распоряжение выделить для директора и офицеров помещения на верхнем этаже каменного здания, а всего в школе было 48 кадетов. Общеобразовательных предметов в её курсе не было, поскольку в Корпус принимались исключительно юноши «в школах уже наученые», а корпус понимался как специальная школа для подготовки к военной профессии. Поэтому изучали только немецкий и французский языки, математику, логику, артиллерию, архитектуру, рисование. По распоряжению Кароля Станислава для помещения корпуса должны были составить отдельный проект, но это так и не было исполнено. Корпус просуществовал до 1776 года, из его стен главным образом вышли хорошие офицеры, доблестно служившие в артиллерии и пехотных полках ВКЛ. Два воспитанника — Соколовский и Цыбульский — дослужились в русской армии до генеральских чинов^[44].

Кароль Станислав Радзивилл в июле 1769 года вновь был вынужден покинуть Речь Посполитую, в это время наступила российская оккупация несвижа, продолжавшаяся с 1768 по 1775 гг. и сопровождавшаяся разграблением имущества Радзивиллов, разрушением замка и города. В 1772 году генералом Чернышовым была конфискована и вывезена из Несвижского замка в Санкт-Петербург княжеская библиотека, насчитывавшая 20 000 книг. Она навсегда осталась в фонде библиотеки Академии наук сначала Российской империи, а затем и СССР, где она частично сгорела во время пожара 1988 года.

В 1780 году Радзивилл Пане Коханку отходит от политической борьбы и возвращается в Несвиж. Несмотря на то, что замок длительное время оставался без хозяина, на валах несвижской крепости ещё в 1779 году находилось 16 пушек, а также большое их количество было в арсенале, некоторые имели названия и были украшены гербами Жолкевских и Собеских. Как боевые они уже не представляли ценности и использовались исключительно как церемониальные и салютные орудия. Об утратах замка свидетельствовал составленный инвентарь: только из 984 картин, находившихся в замке в 1770 году, в наличии осталось около 500.

Кароль Станислав начинает работы по возрождению замка со всем присущим ему пылом и страстью. Роскошь, которую князь Кароль Станислав Радзивилл Пане Коханку пытался возродить в родовом гнезде, особенно хорошо запомнилась современникам во время приёма, организованном Каролем Станиславом, в сентябре 1784 года для короля Станислава Августа Понятовского, посетившего Несвижский замок по пути в Гродно^[45]. Радзивилл Пане Коханку, организовывая роскошный приём, ставил целью принизить величие короля. Во время посещения замка Станиславу Августу была показана несвижская сокровищница, занимавшая три большие залы, напакованая всякой всячиной — начиная от значительного количества картин, гобеленов — даже до двенадцати деревянных коней, украшеных сёдлами и сбруей невиданной красоты. Богатство хозяина представляли драгоценные камни, головные уборы, запонки, перстни, часы, ошейники, кольчики. Кроме этого — маршалковские жезлы, булавы гетманов, буздыганы, ценные сагайдаки и щиты, сабли в золотых ножнах, золотое и позолоченное оружие, окроплённые святой водой мечи, шитьё, кружева, наконец, египетские мумии, оружие диких индейцев — всего этого хватало, чтобы приятно и с пользой занять несколько часов времени^[40][46]. Король Речи Посполитой в сравнении Каролем Радзивилом выглядел «бедненьким»^[47].

После Второго Раздела Речи Посполитой, в 1792 году Несвижский замок был сдаден «российским войскам при заложении первых батарей». Однако, как отмечали русские офицеры: «…Замок может оказать значительное сопротивление, если будет обороняться значительным числом отважного войска»^[48].

Замок при Доминике Радзивилле

После смерти Кроля станислава Радзивилла Несвижский замок вместе с лругими владениями перешёл к Доминику Иерониму Радзивиллу, который до своего совершеннолетия (1804) находился под опёкой.

В первые года после вхождения Несвижа в состав Российской империи в замке, учитывая, что хозяин был малолетний и его там не было, жил императорский наместник Тутолкин, ещё заставший на замковых валах 42 орудия и дававший во дворце пышные балы^[49].

В 1809 г. комплекс был реставрирован архитектором М. Цейзиком^[1]. Доминик Радзивилл не жалел денег на реставрацию замка. Современники отмечали его его разгульную охоту; конюшню, украшеную мрамором, зеркалами, бронзой, шёлковыми занавесками, и надушеную; поскольку кони, после женщин были главной страстью князя. На его конюшнях были 300 лошадей, и они стоили 1 000 000 рублей ассигнациями. Всё это не могло не вызвать финансовых проблем у князя^[50].

Разорение замка. Двенадцать золотых апостолов

В 1812 году владелец замка Доминик Иероним Радзивилл (11-й несвижский ординат) выступил на стороне французской армии во главе 27-го уланского полка^[51]. После присоединения к Наполеону Доминик Радзивилл больше никогда не был в Несвиже. После отступления Наполеона Адам Чарторыйский предлагал Доминику вернуться в Россию и покаяться перед императором, но он отказался^[51]. 11 ноября 1813 года он умер после смертельного ранения в бою.

Во время французского нашествия 13-16 июля 1812 года в Несвиже находился Жером Бонапарт, а в замке временно расположился его штаб (главная квартира)^[51]. Когда армия Наполеона начала отступление из России, Доминик Радзивилл направил письмо управляющему замком Альберту Бургельскому с указанием спрятать все родовые сокровища. 30 ноября в город вошёл полк Карла Кнорринга из корпуса С. А. Тучкова. Местные жители рассказали о богатствах Доминика Кноррингу^[52]. Полковник начал допрашивать Бургельского, желая узнать, куда он спрятал сокровища^[52]. В это же время в город приехал Тучков, по приказу которого слуг Радзивиллов начали избивать, чтобы узнать, куда были спрятаны сокровища^[52]. В конце концов Бургельский показал Кноррингу и Тучкову, где он спрятал сокровища Радзивиллов. Тучков попытался присвоить часть богатств себе, но об этом стало известно командующему Дунайской армией П. В. Чичагову, который потребовал от Тучкова вернуть драгоценности^[52]. Тем не менее, сокровища всё же были вывезены из замка специальной комиссией на десяти бричках^[52].

Несвижские коллекции монет и медалей (в общей сложности 12 209 штук) попали в Харьковский университет, религиозная утварь — в Москву, но основная часть вывезенных предметов попала в императорскую коллекцию и в Эрмитаж^[52]. Местонахождение ещё 60 пудов разных ценностей не выяснено^[53]. В 1812 году владения Радзивиллов были секвестрованы российскими властями, в мае 1813 года подверглись конфискации^[53].

Относительно 12 скульптур апостолов, некогда находившихся в Несвижском замке, согласно Немцевичу известно, что в сокровищнице несвижского магната находились «двенадцать апостолов высотой в две ступни, отлитые из чистого золота, столы, литые из серебра, и тысячи других ценных предметов»^[54].

Скульптуры были в Несвижском замке ещё в 1809 году. При проведении инвентаризации отмечалось, что в коллекции имеются двери цирбориума бывшего костёла Святого Михаила, а также «фигуры для декорации этих же дверей накладные серебряные, позолоченые, а именно Христос и Св. Иоанн, на плеече его уснувший, в половину фигуры. Часть одежды того же Св. Иоанна, два апостола, сидящие в полный рост в одеждах позолоченых, два апостола па грудь с позолочеными одеждами, три головы апостолов с частью позолоченой одежды и сеебряная годова Иуды — всех одиннадцать штук»^[55]. Ничего более о скульптурах 12 апостолов после событий 1812 г. не известно, они никогда не были найдены и теперь являются объектом поиска кладоискателей разных стран мира.

Упадок замка в XIX веке

Период первой половины XIX века в истории Несвижского замка является одним из самых неизученых и проблематичных в исследовании. Смена владельцев, разорение замка, перевоз коллекций и архивных материалов в другие имения, многочисленные судебные разбирательства, войны и восстания привели к финансовому кризису и опустошению Несвижского замка.

Следующим несвижским ординатом стал Антоний Генрих Радзивилл, к которому вместе с имением перешли и многочисленные обязанности князя Доминика. Казна в Несвижском замке была практически пустой, денег на содержание ни замка, ни имений, не хватало, а суммы обязательств были настолько большими, что Антоний Радзивилл отказался их выплачивать.

От банкротства Антония спас назначенный в 1828 г. на должность генерального прокуратора Радзивлловской масы И. Сальмович. Он вскрыл ряд нарушений в подаче жалоб и денежные махинации. Положение Несвижского замка ухудшалось из-за бестолкового руководства, об этом свидетельствовали многочисленные отчёты новоназначенного управляющего имениями. Только в 1830-х годах имущество начало приносить прибыль^[56].

Вообще, следующих несвижских ординатов Несвиж мало интересовал, преимущественно они жили в Берлине. Так, князь Фредерик Вильгельм Павел Радзивилл (Вильгельм Радзивилл) родился в Берлине, и всю жизнь находился на военной службе прусского короля, и как его отец — Антоний Генрих Радзивилл, мало интересовался Несвижем. Фактически Несвиж привлёк его внимание только однажды, когда он привёз сюда из Вильно архив и дал указания привести его в порядок. Годы пребывания Вильгельма Радзивилла в качестве несвижского ордината были не самыми лучшими годами в истории Несвижа и замка. Ординация интересовала его исключительно как источник доходов. Тут он практически никогда не бывал и не интересовался состоянием замка.

Оставаясь без хозяина, Несвижский замок в середине XIX в. постепенно приходил в упадок. О состоянии замка в годы ординации Вильгельма Радзивилла сохранились описания П. Шпилевского, который, осматривая замок, отмечал: «И снаружи и изнутри замок запущен; валы и насыпи полуразрушены и заросли кустами лозы и лиственницей. …Сам замок некий мрачный и угрюмый с первого взгляда, но ещё мрачней он в середине: комнаты почти без мебели, стены в некоторых местах почернели, потолок потрескался. Я прошёл по помещениям замка в неком мрачном расположении духа — всюду я встречал заброшенность и запустение». Подобное состояние Несвижского замка отмечает в своих воспоминаниях и В. Сырокомля: замковый ров был в запущенном состоянии, был сухим, там росли груши^[57].

На годы ординации Вильгельма Радзивилла выпало время, когда в канцелярию по управлению радзивилловскими имениями устроился на работу Людвик Кондратович (Владислав Сырокомля). Вскоре, освоившись на работе, он стал интересоваться историей замка и города, что, в конце-концов вылилось в намерение написать двухтомную историю рода Радзивиллов, замка и города. Но этим планам не было суждено осуществиться до конца, тем не менее, именно он впервые в 1853 году опубликовал свои наработки по данным вопросам в книга «Путешествия по моим бывшим околицам».

В 1857 году в несвиже оставалось 213 полотен^[40].

Возрождение замка. Закладка паркового ансамбля

Возрождение дворцового комплекса связывается с именами Антония Вильгельма Радзивилла и его жены Марии Доротеи де Кастеллян-Радзивилл. Возвращение Радзивиллов в Несвиж связывается в том числе и с политической ситуацией в России второй половины XIX века.

В 60-70-е года XIX века Россия вступила в полосу реформ, затронувших и систему крупного землевладения. Во время реформы вышел указ, согласно которому, неграждане России не могли владеть землями на её территории, и который затронул интересы несвижских Радзивиллов, имевших немецкое гражданство. Однако до конца XIX века на их имения действие указа не распространялось. Тем не менее, чтобы не утратить имения на территории России, Радзивиллами было принято решение добиваться российского гражданства хотя бы для сыновей Антония Вильгельма — Ежи и Станислава Радзивиллов.

Первый раз семейная пара посетила родовое гнездо в 1865 году. Фактически Радзивиллы впервые вступили на замковый двор после 50-летнего отсутствия в своём замке. По воспоминаниям Марии Доротеи замок представлял собой сплошные руины. Он был непригоден для жилья. Крыша была дырявой некоторые стропила обвалились, некоторые еле держались. Замок был в таком состоянии что княжеская семья не смогла найти в нём и нескольких комнат для проживания, и находясь в Несвиже на протяжении пяти месяцев была вынуждена жить в Радзивилмонтах во владениях Леона Радзивилла. Даже замковые рвы были засыпаны почти до краёв, а часовня использовалась как столярная мастерская.

После возвращения из Несвижа князь Антоний Радзивилл стал инициатором проведения конференции на которой решалась судьба Несвижского замка. В соответствии с её решениями, были назначены служащие для подготовки замка к реставрационным работам. Уже через год был составлен реестр дворца, в котором были описаны 75 комнат с размещённым в них имуществом^[58].

Только в 1875 году Радзивиллы вернулись в Несвиж^[38]. До 1880 года был завершён первый этап в реконструкции замка, главным образом касавшийся строительных работ, после чего начались работы по восстановлению и пополнению ценностями интерьеров замка. Украшения для залов поставлялись из Варшавы, также там проводилась реставрация картин. Князь Антоний приложил много усилий, чтобы вернуть сюда былую роскошь и разбросанные по свей Европе богатейшие коллекции Радзивиллов: так, за 200 000 рублей был приобретён архив небаровской линии Радзивиллов. В 1900 году в замок вернули коллекцию оружия, находившуюся у Витгенштейнов. Для разбора коллекции и создани Рыцарской залы в Несвиж был приглашён директор исторического музея в Дрездене Эрхентол.

• Несвижский замок на рисунках Н. Орды, 1876
• 
• 
  На рисунке видно заложение парка
• 

Князь Антоний Радзивилл обратился к российскому императору Николаю II с просьбой вернуть конфискованные ещё в 1812 году сокровища, на которую получил разрешение забирать из российских музеев вещи, несвижское происхождение князь мог доказать.

Часть этих коллекций, хранившихся в Эрмитаже, уже после смерти мужа получила в 1905 году Мария де Кастеллян. Среди возвращённых вещей была коллекция печатей ВКЛ и позолоченный меч императора Максимилиана I.

Возрождая Несвижский парк, Мария де Кастеллян значительное внимание уделяла и изменению окружения парка. Благодаря её усилиям, на месте основанного в середине XVIII в. парка Консоляция, на правом берегу реки Уша, был заложен в 1878 году Старый парк. Этот труд был продолжен ею в 1898 году, когда на левом берегу реки Уша, напротив замка, был заложен Английский парк, а к северу от него — Новый (Марысин) парк. Общая площадь всего паркового комплекса составляла около 90 гектаров.

Во второй половине 1880-х годов Несвижский замок приобрёл тот архитектурный облик, который существует до сегодняшнего дня. За дворцом был наполовину срезаный оборонительный ров, а на его месте построена двухэтажная пристройка с неоготическими башенками по углам. А сам вал, для предотвращения осыпаний, подпёрли каменной стеной, на одном из камней которой выбили год постройки стены 1891^[59].

Замок в начале XX века и во время Первой мировой войны

Следующий несвижский ординат Ежи Фридрих Радзивилл перебрался в Несвиж из Берлина в 1905 г. В результате переезда Ежи Фридриха в Несвижском замке оказалась богатейшая коллекция монет, мушкеты, столовые приборы, боевые ножи, охотничьи трофеи, табакерки, церемониальные одежды, сабли, палаши и другие вещи, собранные семьёй в Германии.

Из-за болезни князю Ежи Фридриху было тяжело управлять ординацией и дворцом, и последние годы своей жизни он провёл под присмотром жены в Вене. А Несвиж продолжал оставаться под неусыпным надзором его матери — Марии де Кастеллян-Радзивилл, часто приезжавшей сюда и не оставлявшей своей кипучей деятельности. Практически, в начале XX в. замок был полностью отреставрирован.

В начале XX в. Мария де Кастеллян продолжила свою работу по созданию паркового ансамбля вокруг парка. В Английском парке был создан ипподром. А на правом берегу реки Уша, за старым парком, за Старым парком, в 1913—1914 гг. был заложен Японский парк.

В марте 1913 г. Радзивиллы отметили 400-летие своего нахождения в Несвиже. На мероприятия в Несвиж был приглашён хор Варшавской оперы, а итогом мероприятия в Варшаве 3 ноября 1913 года стала договорённость с Яном Якубовским о написании исторической рукописи о Несвиже, которая так и не была закончена из-за смерти заказчиков и начатой позднее Первой мировой войны^[60].

Во время Первой мировой войны с 1915 г. Несвиж стал прифронтовым городом. С этого времени в Несвиже разместился штаб второй армии Западного фронта. В августе 1915 года по распоряжению русских военных властей Несвижский замок был взят под охрану. В замке в этот период размещался военный лазарет, где проходил лечение в том числе и русский прозаик К. Паустовский. Эти события он описал в автобиографической повести «Гнилая зима». Война в целом пощадила замок и его ценности^[61].

Приход советской власти. Разорение замка

Советская власть была установлена в Несвиже 29 октября 1917 года, и Радзивиллы были вынуждены покинуть замок. А 20 февраля 1918 город был занят немцами, которые покинули Несвиж только в 1919 году.

В 1919 г. после отхода немцев в город пришли чекисты во главе с Солдатовым и отряд 6-й пунктовой Чрезвычайной комиссии 8-го участка Смоленского округа. Началось настоящее разграбление не только ценностей замка, но и всего города, на который была наложена контрибуция в несколько десятков тысяч рублей. Попытка местных коммунистов собраться для обсуждения мер противодействия подобному феодальному праву была разогнана под угрозой расстрела^[62]. Тем не менее, коммунисты смогли собрать ревком, который с помощью роты Несвижского полка разоружил отряд Солдатова. В опубликованном материале газеты «Звязда» № 388 за 1919 говорилось об исчезновении из Несвижского дворца гобеленов и других бесценных вещей. Комиссии не удалось установить, куда исчезло украденное имущество. Во дворец была направлена комиссия, опечатавшая замок.

В начале февраля 1919 г. главный инструктор Белорусского музея со звучной фамилией Л. Замков был направлен в Несвиж для осмотра дворца. Свои впечатления Замков, по возвращению в Минск, отобразил в докладной записке, от 17 февраля 1919 г., где были отмечены повреждения произведений искусства, сорванные шпалеры, сломанная мебель, разграбленные предметы. 8 сентября 1920 г. была составлена опись имущества Несвижкого замка, включавшая 1,5 тысячи наименований. однако комиссии так и не удалось узнать, куда делось украденное имущество.

После проведения описи замка в 1920 году замок оставался практически без присмотра до 1921 г., когда в родовую резиденцию вернулись Радзивиллы^[63].

Замок в межвоенное время

После Рижского мирного договора 1921 г., когда территория Западной Белоруссии отошла к Польше, князь Альбрехт Антоний Радзивилл мог вернуться в замок. Некоторое время при князе Альбрехте размещалась учительская семинария, а для отдельных семинаристов князем была назначена специальная стипендия. Князь Альбрехт Антоний много внимания придавал и восстановлению былого богатства замка и возвращению утраченных сокровищ. В 1928 г. правительство СССР, выполняя условия Рижского мирного договора 1921 г, вернуло в Польшу часть разграбленных в 1792 и 1812 гг. несвижских богатств. В годы ординатства Альбрехта Антония Радзивилла в замке насчитывалось 225 картин, среди которых были как жанровые полотна, так и портреты Радзивиллов. В оружейной зале насчитывалось 20 старых пушек, а некоторые из них, например"Гидра", стояли на замковом дворе. Однако, учитывая историческую ценность орудий, часть из них была передана Альбрехтом Радзивиллом в музей на Вавеле в Кракове, а часть — в музей Львова.

В начале 1920-х годов Альбрехт Антоний начала приводить в порядок и огромную коллекцию оружия, количество которой достигало 1000 экземпляров.

В межвоенный период, именно благодаря князю Альбрехту Антонию, Несвижский замок стал культурным центром города. Он прославился как настоящий глава рода, вокруг которого бурлила жизнь Радзивиллов. Именно при Альбрехте Антонии была завершена работа Б. Таврогиньского над книгой, посвящённой истории Несвижа и его владельцев, изданной в 1937 г., и в значительной степени не утратившей своего значения и до этого времени.

Личные связи князя содействовали тому, что сюда приезжали на гастроли Варшавский и Виленский театры. Замок в межвоенный период посещали маршал сейма Юзеф Пилсудский (1926) и президент Польши Игнаций Мосцицкий (1929). 25 октября 1926 г. в Несвиже во дворце Радзивиллов прошёл съезд представителей «виленских консерваторов» и встреча с маршалом Юзефом Пилсудским. Приезд Юзефа Пилсудского в Несвиж имел довольно большой резонанс и был связан с желанием получить союзников против польской «эндеции» после организованного Пилсудским майского переворота (1926) и одобрение планов «санации». Встреча Юзефа Пилсудского в Несвиже с магнатами «восточных кресов» позволила английской прессе раздуть скандал, что под видом обычной встречи на самом деле в Несвиже прошёл съезд польских «роялистов», на котором рассматривалось выдвижение кандидатуры князя Альбрехта Антония Радзвивлла на польский королевский престол.

Семнадцатым и последним несвижским ординатом стал младший брат Альбрехта, князь Леон Владислав Радзивилл (с начала 1939 г.). В середине июля 1939 г. польский сейм принял решение о ликвидации всех ординаций, и, таким образом, заложенный Николаем Христоффором Радзивиллом Сироткой принцип передачи владений исключительно по линии старшего мужского представителя рода был отменён^[64].

Замок во время Второй мировой войны

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война, а 17 сентября 1939 г. Красная Армия начала освободительный поход на Западную Белоруссию и Украину. Несвиж находился практически на границе с СССР и войска Красной Армии в первый же день заняли город и замок.

Поход Красной Армии застал Радзивиллов в Несвиже, где они надеялись переждать войну, и вся семья, вместе с матерью князя Марией Розой Радзивилл, сразу же была арестована. До 1940 года Радзивиллы находились в СССР, а потом, благодаря обращения итальянской королевы Елены Черногорской, бывшей в дружеских отношениях с Марией розой, за помощью к министру иностранных дел Италии Галеаццо Чиано, им было разрешено выехать за границу.

В Сентябре 1939 г. замок практически сразу был взят новой властью под охрану. Сюда был назначен специальный комиссар, отвечавший за сохранность размещённых тут ценностей. По иронии судьбы фамилия у этого комиссара была Сиротка, также, как и прозвище создателя замка. Уже в конце ноября 1939 г. по итогам обследования историко-революционных памятников и музеев в Западной Белоруссии бригада Наркомпроса БССР сделала вывод, что в замке необходимо организовать музей, и учитывая отдалённость Несвижа от крупных промышленных центров, дом отдыха с целью посещения трудящимися страны музейного комплекса, то есть замка.

Писатель Валентин Катаев, посетив в 1939 году замок и пройдясь вместе с руководителем по его залам, потом писал в своих воспоминаниях: «Мы молча шли вслед за ним и были удивлены размерами, количеством и богатством господских покоев. Бросалось в глаза богатство мебели, паркета, сложеного из множества ценных сортов дерева — красного, чёрного, цитринового, массивных полированых дверей, громадных зеркал в тонких позолоченых рамах… Охотничая зала была выслана шкурами медведей, волков, лисиц. На длинных столах было разложено охотничье оружие: пистолеты, мушкетоны, кинжалы, современные штуцеры, винтовки. На стенах висели рога оленей, лосей, клыки кабанов, обтянутые в золото, под ними надписи». Но особенно впечатлила Катаева Рыцарская зала — такого он не видел и в московских музеях: «Ряд рыцарей размещался вдоль белых стен, сияя серебром и золотом. стояли рыцари-всадники со страусиными перьями на шлемах». В письме к И. В. Сталину секретарь ЦК КПБ (б) П. К. Пономаренко отмечал, что значение ценностей замка большое, а «библиотеке просто нет цены».

Тем не менее, рабоче-крестьянская власть распорядилась ценностями по-пролетарски. Согласно постановления ЦК КПБ (б), замок передали на баланс автодорожному техникуму, библиотеку и частично архив (на вес, как макулатуру, всего около 60 тонн) Академии наук БССР. А оставшуюся часть библиотеки просто распродали через государственную торговлю.

Согласно Постановления ЦК КПБ (б) от 3 января 1941, вся несвижская коллекция ценностей оказалась разделённой. В Государственную художественную галерею в Минске были переданы 264 картины (среди которых 64 портрета Радзивиллов), слуцкие пояса, мебель; коллекции оружия и пушки — Белорусскому государственному музею и киностудии «Советская Белоруссия»^[40]; экспонаты охотничьей залы — Беловежскому государственному заповеднику в Белостоке; костюмы — Государственному театру оперы и балета Беларуси и Дому работников искусств. Передача коллекций шла фактически до начала Великой Отечественной войны, и из-за быстрого захвата немцами Минска эвакуировать её не получилось. Эти ещё не инвентаризированные коллекции вместе с архивом и библиотекой оказались после вывезенными в Германию. Пушки из Несвижского замка, хранившиеся в начале войны в Минске, и которые ещё не успели эвакуировать, в 1942 г. были вывезены немцами в Берлинский цейхгауз, где две из них погибли во время бомбёжек города в конце войны^[65].

А в самом замке в годы оккупации в 1941—1944 гг. размещался немецкий военный госпиталь^[61].

В послевоенное время. Размещение в замке санатория

После завершения войны началась работа по поиску и возвращению утерянных ценностей. Во главе комиссии стоял главный хранитель Павловского дворца под Ленинградом А. М. Кучумов, благодаря его кипучей деятельности экспонаты, вывезенные в Германию, частично были возвращены в СССР, а в 1948—1960 гг. — в Минск. Радзивилловский архив поступил в Национальный исторический архив Беларуси, где составляет отдельный фонд (ф. 694), а радзивилловская библиотека поступила в фундаментальную библиотеку АН БССР.

Часть художественной галереи была найдена повреждённой. Однако тогдашнее руководство Министерства культуры БСССР не посчитало значительными портреты «угнетателей трудового народа» и в 1950 г. передала 63 портрета Радзивиллов в национальный музей в Варшаве. Из 264 картин былой Несвижской галереи теперь на хранении в национальном художественном музее Белоруссии только 57 полотен.

Похожую судьбу имела и коллекция пушек из Несвижского замка. Хотя после войны она была возвращена в СССР, однако в 1948 г. пушки были переданы Польше и с этого времени хранятся в Музее Войска польского в Варшаве^[40]. Всего в 1950—1960-х годах из музейного фонда Белоруссии было передано более 80 единиц хранения^[40][66].

Во времена СССР в комплексе располагался санаторий «Несвиж», подчинявшийся НКВД/КГБ, затем — Четвёртому Главному управлению Министерства здравоохранения БССР^[67] и, наконец, управлению «Межколхозздравница». Во время подчинения санатория Минздраву БССР санаторий был рассчитан на 175 мест (3 тысячи человек в год), в том числе действовало клиническое отделение на 25 мест для лечения больных, перенёсших тяжёлые заболевания^[67]. В санаторий направляли людей с заболеваниями нервной и сердечно-сосудистой системы, а также опорно-двигательного аппарата^[67]. Практически все его помещения во время «реконструкции» 1950-х годов были приспособлены под лечебное учреждение, и поэтому тут мало что осталось нетронутым. Очередной раз замок сильно потерпел в 1960-е годы, когда в нём устанавливали паровое отопление, при этом было уничтожено большинство кафельных печей и каминов XVIII—XIX вв. В 1980-е годы были уничтожены ещё голландские кафельные панели XVI—XVII вв., сохранившиеся до этого времени, и память о них сохранилась только на фотофиксации, проведённой незадолго до их уничтожения. Практически, к новому тысячелетию в замке мало что уцелело из того, что напоминало бы о славной истории его хояев^[65].

Часовня

Тут же находилась и замковая часовня с деревянным и фаянсовым алтарём. Своды часовни были украшены рисунками на библейские сюжеты.